Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь - Страница 11

Навстречу ему торопливо шла стюардесса, неся в руках его саквояж.

— Браво, девочка, — поблагодарил он ее, — начало положено. Нельзя сказать, чтобы я смог много сделать… — казалось он размышляет вслух. — Где у вас трансляция на салон? — внезапно спросил он Джанет.

— Я провожу.

Джанет провела его в свою кабинку и показала маленький микрофон.

— Как там миссис Чилдер? — поинтересовалась она.

Доктор поджал губы.

— Не знаю, как остальные — а она очень плоха. И, если я не ошибаюсь, очень скоро будут еще серьезные случаи.

— Вы уверены, что это пищевое отравление? — бледность постепенно покрывала лицо девушки.

— Почти уверен! Я бы сказал, что это стафилококковая инфекция, хотя, по некоторым симптомам, можно предположить и нечто худшее. Кроме того, отравление могло быть вызвано бациллами сальмонеллы — точнее можно говорить только после анализов.

— Вы будете давать всем рвотное?

— Да, всем, кроме тех, кому очень плохо. Это все, что я могу сделать. Нам очень нужны антибиотики, типа хлорамфеникола, но — увы! — их нет!

Подняв микрофон, Бэйрд продолжил:

— Как только вы освободитесь, я бы советовал вам организовать здесь уборку. Полейте все кругом как следует дезинфектантом, если у вас есть. Да, попросите больных не обращать внимание на условности и не запирать изнутри двери в туалете — не хватало еще нам извлекать кого-нибудь оттуда.

Доктор собрался с мыслями, потом нажал кнопку микрофона и поднес его к губам.

— Леди и джентльмены, прошу внимания, пожалуйста! Прошу внимания!

Он услышал, как стих шум голосов, только ровный гул двигателей доносился снаружи.

— Прежде всего, разрешите представиться. Я — доктор Бэйрд. Многих из вас интересует, что за болезнь поразила ваших соседей, и я думаю, что пора рассказать, что же произошло и что мы предпринимаем. Насколько позволяют мои ограниченные возможности, установлено, что у нас на борту несколько серьезных случаев пищевого отравления и дедуктивно — а на дедукцию можно положиться — я пришел к выводу, что причиной является рыба, которую некоторые из вас ели на обед.

После этих слов последовал взрыв — до него донесся шум и гам.

— Еще раз прошу внимания! У вас нет причин для тревоги. Еще раз повторяю, причин для тревоги нет. Больным пассажирам помогает стюардесса и я сам, а командир радировал на землю, и по прибытии нас будет ожидать «Скорая помощь». Даже если вы ели рыбу, то это совсем не значит, что вы заболеете. В этом деле нет никаких правил и логики, и есть большая доля вероятности за то, что вы не отравились. Тем не менее, мы принимаем некоторые меры предосторожности, и стюардесса обойдет и опросит каждого из вас. Если вы ели на обед рыбу — я повторяю, только рыбу — то мы постараемся помочь вам избежать неприятностей. А сейчас, если вы все успокоились, то мы начнем.

Бэйрд выключил микрофон и повернулся к Джанет.

— Немедленно оказать первую помощь — вот все, что в наших силах.

Джанет кивнула:

— Вы имеете в виду эти таблетки, доктор?

— Мы можем сделать две вещи. Мы не знаем точно, в чем причина отравления, но мы полагаем, что источник заражения попал внутрь. Поэтому начать нужно с того, что каждый, кто ел рыбу, должен выпить несколько стаканов воды — я имею в виду тех, кому не очень плохо, конечно. Это, во-первых, разбавит яд и уменьшит токсический эффект. А затем мы дадим им рвотное. Если не хватит моего запаса таблеток, то будем использовать простую соль. Соль у вас есть?

— У меня несколько маленьких пакетиков, полагающихся к ленчу, но мы их откроем.

— Хорошо. Посмотрим. Я начну отсюда, сзади, раздавать таблетки, а вы подавайте воду тем, кому плохо, идет? Да, не забудьте второго пилота! Но вам нужна помощь.

Выйдя из кухни, Бэйрд почти столкнулся с худощавым мрачным англичанином по прозвищу «Тушенка».

— Чем могу помочь, доктор? — спросил он серьезно.

Бэйрд позволил себе улыбнуться.

— Благодарю. Во-первых, что вы ели на обед?

— Слава богу, мясо, — с облегчением вздохнул «Тушенка».

— Хорошо. За вас мы спокойны. Вы могли бы помочь стюардессе разносить воду тем, кому нехорошо? Им необходимо выпить, по крайней мере, по три стакана — а, если смогут, то и больше.

«Тушенка» отправился на кухню, слегка улыбаясь Джанет. При обычных обстоятельствах ее улыбка заставила бы забиться сердце всего летного состава, но сейчас он увидел на ее лице печать страха. И подмигнул ей:

— Не беспокойтесь, мисс! Все будет хорошо.

Джанет взглянула на него с благодарностью.

— Спасибо, сэр, я тоже так думаю. Вот кран, вот чашки, мистер…

— Ребята зовут меня «Тушенка», мисс.

— «Тушенка»?! — изумилась Джанет.

— Да, «Ланкаширская Тушенка»!

— О-о-о!! — расхохоталась девушка.

— Вот так-то лучше! Где, вы говорите, ваши чашки? Вперед, девочка, начнем. Хорошенькая авиалиния, нечего сказать! Сначала предлагают тебе обед, а потом требуют его назад.

* * *

Необходимо, чтобы произошло нечто неординарное, чтобы сбить работу современного аэропорта. Паника в таких местах недопустима и жестоко подавляется в случае возникновения, потому что это может привести к трагическому исходу. Комната диспетчеров в Ванкувере, когда туда стало поступать сообщение Дана, заполнилась плохо сдерживаемой тревогой. Перед радиопанелью оператор в наушниках сразу печатал на машинке сообщение Дана, прерываясь, чтобы нажать сигнал тревоги на приборной доске. Он печатал, а сзади стоял еще один и читал через его плечо срочное сообщение. Это был руководитель полетов аэропорта Ванкувер, высокий, худощавый, проведший жизнь в воздухе и знавший условия полетов в северном полушарии как свои пять пальцев. Дочитав сообщение до середины, он быстро повернулся и приказал оператору, сидевшему у противоположной стены комнаты: